«НЕКОНТРОЛИРУЕМЫЕ АССОЦИАЦИИ»
Автобиография, «куррикула витае»...
На Западе пишут от дня составления и назад, в прошлое, вплоть до дня рождения. Почему? Пишут только хорошее. Получается андел небесный. Даже - «вожу машину». Или - «профессор»...
Может быть надо две бумаги писать: одну ангельскую, другую наоборот. Поднатужиться, выложить грехи? То-то смеху будет, если скрепить их вместе и разослать: «Прими таким как есть...»
Демократическое управление
Вместе правим и работаем. Но амбиции дороже денег: пусть провалюсь вместе с деньгами (не своими тож), но нагажу. На виду, для всего честного мира - реальные, выпуклые, торчащие примеры. Казалось бы вот он, маразм искомый. То-то радости! Никого не надо разоблачать, всё и так видно. Сейчас все соберутся, пожурят, поправят. И Бог с ними, с деньгами, с нервами и обидами - все всё поняли и больше не будут. Но никто ничего не говорит, никто ничего не видит, никто ничего не хочет поправлять.
И некому молвить...
Благотворительность
Работы нет. Голод, болезнь… подайте бывшему политзаключенному!
Фонд помощи инвалидам перестройки:
- Вот 200 рублей, распишитесь...Эй, да вот по списку-то Вы же у нас уже брали!?
- Брал год назад, на зубы вставить. Зубы вставил, а жевать-то нечего.
- Тогда чего же еще ходите тут, просите?!
- Вы так грубо только со мной или с другими тоже?
- Вы опять недовольны? мало получили?
Грязные деньги
Лагерный друг стал американским миллионером на куриных окорочках.
- Серега! Дай денег на зубы вставить.
- А сколько?
- Черт его знает. Хорошие зубы, я слышал, стоят несколько тысяч долларов, а русские, наверное, несколько сотен..».
- Скажи точно - сколько надо?
- Ну... наверное...пятьсот! (и душа в пятки - не загнул ли)
Молча достает.
- Ты не смотри, что они грязные - это типографский брак. Правда их не везде меняют, но ты поезди, поищи...
Секретарша за его спиной смеется...
Госстрах и госужас
Сын лагерного друга. Высокий, худой и безработный. Взял его на работу инженером. Затем помог уйти в частный бизнес - страховую компанию. Парень стал не то что бы толстым, а огромным. Все у него так увеличилось, что пришлось бедняге джип большой купить - не в метро же ездить! Пришел к нему на поклон.
- Я знаю, что Вы сейчас без работы, но мне нужны профессионалы..
Тост во славу
По-западному “доноры” это те, кто деньги дает на благое дело. То есть благотворители по нашему.
Но в медицине доноры те, кто кровь сдает!
Получим от доноров деньги, купим вина и... "Поднимем же эти бокалы...".
Консилиум
Больной мучается, сильно потеет. 16 врачей размышляют - к добру это или к худу. Каждый врач работает сам, не советуясь с другими. Таблетки перемежаются клистирами, микстуры - грелками, гимнастика - постельным режимом. Меряют давление, берут анализы, делают пункции, назначают и отменяют лечебное голодание - все одновременно. Шум, гам, семинары с фуршетами...
Врачи стараются, но упрямый больной все хрипит и потеет...
Это плохой больной, говорят западные врачи России.
К евреям
Уже нет Союза ССР. Канули в Штаты притесняемые “советские” евреи…
“..но может где-то на краю Галактики,
в каком-нибудь созвездьи Птеродактиля
еще кружит забытый астероид...” (Г. Подъяпольский)…
…в далекой Америце все еще жив и нездоров “Союз Советов Советских Евреев”!
Зеки у власти
Большевики - сплошь бывшие зеки. Одну баланду хлебали, висельники, и вдруг пришли к власти. Работать вместе легко, все друганы-каторжники.
Горбачев-освободитель выпустил демократов-лагерников в 1987 году.
Что, если бы они пришли во власть всей гурьбой, не снимая куфаек, сапог и пидорок?..
К выборам
Она ему в порыве откровенья:
- Не знаю за кого голосовать..»
На смену старому секретарю обкома...
«Людям даст насущный хлеб депутат-священник Глеб!»
«Кто не хочет жить х..ево - выбирает Ковалева!»
Лозунги в питерской психушке 70-х годов:
«Наши беды и напасти
только от советской власти!»
«Чтобы нам повеселиться всласть,
надо свергнуть существующую власть!»
«Делайте подпольные газеты!
По-возможности, громите сельсоветы!»
«Больше делайте патронов и гранат,
агитируйте матросов и солдат!».
…КГБ по понятным причинам не вмешивался…
Кусок хлеба
Большая конференция в Вене. Сотни участников. Негры из Африки перед зданием устроили пляски с барабанами - культурная инициатива. Выступление бывшего Президента США Картера, первого, кто заявил права человека основой политики Америки. В толпе маленькие вьетнамки сидят на плечах кавалеров, шумно освистывают бедного Джимми: «Не нужны нам ваши американские права...убирайтесь...» и пр. А куда ему убираться, если и он и они в гостях?
Вдруг навстречу друг-приятель, коллега по работе и лагерям. Обнялись. Он узнал, что уже третий день голодаю - нет денег. «Я завтра возвращаюсь в Москву и отдам тебе еду. У меня хлеб остался, приходи, но и ты мне помоги - надо билеты отдать вон в ту кассу и вернуть деньги». «Да ведь ты раньше сказал, что уже получил!». «Я получил у плохих людей и потом им верну». Смущение, хлопоты, получение опять денег (не соврет, ведь!). Зато дал хлеба полбатона и немного колбасы. Уехал. Работа впроголодь продолжалась.
Через некоторое время в Москве обличал на высоком собрании: «Зачем он ездил в Вену? Что там делал? Тратил деньги? Вот я, например, выступил с докладом... А еще он не дает печатать на ксероксе и компьютере, наблевал за дверью...(и еще много невероятно правдоподобной лжи)... Увольте его!».
Мудрые советы (там же в Вене, на полянке перед дворцом съездов)
Новый приятель из Польши. Душа-человек – работал физиком в Дубне при соввласти, по-русски запросто, да и в Солидарности участвовал, в тюрьме сидел целый месяц - братан! да еще и главный правозащитник всей Восточной Европы!
«Скажите, пан Новицкий, какие наибольшие трудности Вы встретили в начале своего правозащитного пути?».. и записывать изготовился.
Пан сел на травку, закурил: «Первая трудность – увольнять своих друзей. Вторая – получить деньги, выполнить работу на отлично, а не умотать на Канары, написав хороший отчет».
Ну и что здесь записывать?
Чужой
Вечерняя прогулка мимо роскошных венских дворцов к эмигрантским хижинам. Хижины оказались обычными коммунальными домами как в Москве, но получше, почище, попросторнее. Эмигрант с двадцатилетним стажем, бывший зек, он очень волнуется – как выглядит его жилье. Нам-то видно, что рай, но он не верит, просит еще раз подтвердить. Все равно возбужден и постоянно говорит о каких-то злых интриганах, которые не дают жить. А нам и не верится, что в таком-то раю и интриги… Тогда подводит к шкафу, открывает нижнюю полку и показывает что-то, торжествуя: «Вот! Смотри! Они все у меня здесь!». А там вместо врагов какие-то папки, бумаги…
Вечерний Копенгаген
На улицах никого, хотя только десять часов – спят датчане.
Рядом выписывает кренделя очень пьяный эмигрант, бывший зек, увважаемейший человек. На вопрос про общего друга, тоже эмигранта, вдруг начинает громко материться… Что делать? сейчас в ментовку заберут: «Стой, не кричи – повяжут; говорил же, что не надо в ресторан. Взяли бы бутылку с селедкой, да на скамеечке…».
Но не слушает, кричит, возмущается, разоблачает бывшего друга…
Дневной Брюссель
Поездка в штаб-квартиру агрессивного блока НАТО. Оказалось, никакой это не блок, а дом отдыха с травкой, стеклянными коттеджами и кафе-ресторанами.
Наша делегация – видные журналисты, известные политологи, знатные государственные и общественные деятели.
Видный журналист купил ящик вина, лег на койку в своем номере, пил и не вставал всю неделю, вплоть до отъезда. Точнее до выноса, ибо пришлось в Москву его нести.
Известный политолог пил меньше, только две бутылки в день, но зато – водки. В номере ходил совершенно голый, подходил к окну и говорил, что ему жарко.
Государственные и общественные деятели получили извинение и предостережение от хозяев гостиницы – не ходить на прилегающую улицу. Туда немедленно и направились. Улица оказалась единственным в городе кварталом красных фонарей, где никто не ходил. Прямо в витринах, оформленных под роскошные аппартаменты, восседали в шезлонгах и под торшерами разноцветные дамы: белые, черные, желтые.
Руководитель делегации был пьян постоянно, но для постороннего глаза незаметно. На переговорах с НАТО он удивлял агрессоров неожиданными и настойчивыми вопросами. Черные полковники переглядывались.
Делегация же россиян торжествовала – ага! нечего ответить?
В Америке
Уже в самолете пристал какой-то несвежий эмигрант и все рассказывал о своем друге-миллионере, который в любую минуту может прокатить его на собственном вертолете.
…
В аэропорту Вашингтона почему-то никого, кроме огромного негра-полицейского, увешанного пистолетами, наручниками, жетонами, рациями, дубинками и другими необходимыми для службы предметами.
«Курить-то у вас можно, товарищ?»
Гром сверху: «Ноу, сэр».
Сэр вышел, сел в машину к встречающим друзьям. Но сколько ни ехал, все лес кругом, а никакая не Америка.
«Куда едем-то?»
«На официальный прием»
«Так я ж в трениках»
Друзья заволновались – а где же костюм? Костюм был в чемодане, а чемодан в багажнике. Добрые американцы проносились мимо на машинах и смотрели как русский прыгает в трусах под дождем, пытается попасть в штанину.…
Утро в гостинице Хилтон. В туалете оказался второй телевизор – можно смотреть без отрыва от производства. За окном странно знакомый шум. Глядь, а там первомайская демонстрация! Здрасьте, приехал... Американские трудящиеся с громкими криками и плакатами быстро продвигаются к Белому Дому. На плакатах написано: «Даешь восьмичасовую оплату за шестичасовой день!». Во, мудрецы. Шествие замыкает полиция на машинах.
Все как у нас, но коммунизм гораздо ближе. После работы, с пяти до шести мелкие кафе кормят бесплатно. Можно подойти к раздаче и самому навалить в тарелку всякой еды. Но есть условие – надо взять выпивку.
«Мадам, (по-английски), дайте мне водки. Да, да, вон той самой, сто-лич-на-я, уан хандрид грэмс» (то есть, по-русски: плесни, мать, сто грамм).
Не понимает ни в какую. Долго все это продолжалось. Добрые американцы сняли свои шляпы, убрали ноги со столов, стали смотреть, чем все кончится.
Ни на пальцах, ни на стаканах не удавалось объяснить хозяйке такую простую вещь. Она уже и ящик из-под прилавка поволокла. Пришлось просто взять стакан, ткнуть в него пальцем и сказать одно слово: водка! Налила, но как-то мало. Пришлось взять другой стакан и повторить объяснение. Опять налила и снова с недоливом. Получилось два стакана. Ну, тут уже просто – секунда, чтобы слить в один, опрокинуть и пойти. Вдруг сзади что-то загремело – американцы встали и аплодируют; один говорит: «Оставь-ка, парень, еще доллар». Оказалось, что это вроде бы как у нас чаевые. Их положено всегда давать. …
Позже мудрые люди объяснили, что говорить надо: «Одна водка» и все. «Одна водка» по- ихнему – порция или «поршн» - пятьдесят грамм!
Вот такой «поршень»!
ХАРАКТЕРЫ
Руководители
Работа суетная, напряженная, а сил нет. Жалуется на нищету и нагрузку. Внутренняя озлобленность на весь мир, на себя, на «окружающую действительность». Болезни,и муж-«объелся груш». Жизнь по инерции - раз родился, чего уж тут, приходится жить... «Лишь бы человек был хороший». Так ведь хороший человек, да злой, обиженный. Потому и злой, что обиженный. Работает вопреки не только делу, но и самому себе, даже собственной денежной выгоде. Когда показываешь это, опять обижается. Значит надо так показывать, чтобы не обижался, принимал «лечение», выздоравливал сам и другим помогал...
Строгая, властная, педантичная «начальница» отлично работающей организации: «Для моих сотрудников прав человека нет». Работает образцово, спонсоры не нарадуются. А муж ушел, сотрудники (не «друзья», не «товарищи или коллеги») без конца жалуются на жизнь, но … в коридоре, очень-очень тихо, чтобы «сама» не услышала...
Высокий, тихо и разумно говорящий. Принимающий непопулярные решения. «Новый демократ», но работает в старом, диссидентском стиле (что почти невозможно). Не только дом для дела отгрохал и отремонтировал, но и денег сотрудникам раздобыл. Все вроде бы довольны. И на публичном обозрении, в открытой для всех библиотеке, на видном месте пухлая папка: «Отчет». А в ней не только ежемесячные отчеты - кто что сделал, а и финансовые бумаги - сколько ушло на зарплату, сколько на горячую воду и откуда взято и пр. Это же революция! плевок на головы коллегам, прячущим свои деньги.
Жаль парня – убивать будут медленно.
Миллионер
Бухгалтерша сказала, что на банковском счете уже больше миллиона.
«Ого!», и... забыл.
Мрак
Дома, после тяжелой работы, укладывает дочку спать. Душа отмякает: «Сейчас расскажу тебе сказку...».
Звонит телефон: « Ты б..., ты с..., да я тебя б...» - сплошной мат под женский смех за кадром.
Другой звонок: «Ну, все - ты заказан...»...
Психи
С вызовом и напором: «Я пришла к Вам потому, что ваша так называемая «психиатрическая ассоциация» не хочет мной заниматься!»
Вяло и уныло: «Ну а я что могу сделать?...» (а сам чувствую себя советским бюрократом).
Сама вся желтая, ацетоном почему-то от нее разит: « Вы как советский бюрократ говорите и помочь не хотите... У меня дома вделаны в стенах устройства... Вы знаете – какие... И потом, Вы же ДИРЕКТОР - так помогите же!»
«Ну ладно, доставайте эти устройства и несите мне. Я инженер, посмотрю...»
«Но я не могу войти к себе в квартиру – чтобы ОНИ не приходили и не ставили устройства, я обмазала все стены калом!»
Страх
Получил на руки 8002 доллара США. Никогда не видел таких денег живьем. Карман заколол булавкой - боялся, что бандиты выследят и отнимут. От страха тут же обменял 2 (два) доллара США на пиво. Для храбрости.
Вор
Вынес с работы телефонный аппарат, все оформил, но всем рассказывает, что украл.
Взятка
Старуха из Астрахани вползла в кабинет. Благодарит за досрочно освобожденного сына. Достает трехлитровую банку черной икры: « Только тихо, сынок...». Подчеркнуто громко: «А зачем тихо, мамуль! Вон за стеной полно людей чай пьют, пойдем вместе...».
Старуха сначала испугалась, потом обрадовалась, села пить чай с икрой...
- Не знаю за кого голосовать..»
На смену старому секретарю обкома...
«Людям даст насущный хлеб депутат-священник Глеб!»
«Кто не хочет жить х..ево - выбирает Ковалева!»
Лозунги в питерской психушке 70-х годов:
«Наши беды и напасти
только от советской власти!»
«Чтобы нам повеселиться всласть,
надо свергнуть существующую власть!»
«Делайте подпольные газеты!
По-возможности, громите сельсоветы!»
«Больше делайте патронов и гранат,
агитируйте матросов и солдат!».
…КГБ по понятным причинам не вмешивался…
Кусок хлеба
Большая конференция в Вене. Сотни участников. Негры из Африки перед зданием устроили пляски с барабанами - культурная инициатива. Выступление бывшего Президента США Картера, первого, кто заявил права человека основой политики Америки. В толпе маленькие вьетнамки сидят на плечах кавалеров, шумно освистывают бедного Джимми: «Не нужны нам ваши американские права...убирайтесь...» и пр. А куда ему убираться, если и он и они в гостях?
Вдруг навстречу друг-приятель, коллега по работе и лагерям. Обнялись. Он узнал, что уже третий день голодаю - нет денег. «Я завтра возвращаюсь в Москву и отдам тебе еду. У меня хлеб остался, приходи, но и ты мне помоги - надо билеты отдать вон в ту кассу и вернуть деньги». «Да ведь ты раньше сказал, что уже получил!». «Я получил у плохих людей и потом им верну». Смущение, хлопоты, получение опять денег (не соврет, ведь!). Зато дал хлеба полбатона и немного колбасы. Уехал. Работа впроголодь продолжалась.
Через некоторое время в Москве обличал на высоком собрании: «Зачем он ездил в Вену? Что там делал? Тратил деньги? Вот я, например, выступил с докладом... А еще он не дает печатать на ксероксе и компьютере, наблевал за дверью...(и еще много невероятно правдоподобной лжи)... Увольте его!».
Мудрые советы (там же в Вене, на полянке перед дворцом съездов)
Новый приятель из Польши. Душа-человек – работал физиком в Дубне при соввласти, по-русски запросто, да и в Солидарности участвовал, в тюрьме сидел целый месяц - братан! да еще и главный правозащитник всей Восточной Европы!
«Скажите, пан Новицкий, какие наибольшие трудности Вы встретили в начале своего правозащитного пути?».. и записывать изготовился.
Пан сел на травку, закурил: «Первая трудность – увольнять своих друзей. Вторая – получить деньги, выполнить работу на отлично, а не умотать на Канары, написав хороший отчет».
Ну и что здесь записывать?
Чужой
Вечерняя прогулка мимо роскошных венских дворцов к эмигрантским хижинам. Хижины оказались обычными коммунальными домами как в Москве, но получше, почище, попросторнее. Эмигрант с двадцатилетним стажем, бывший зек, он очень волнуется – как выглядит его жилье. Нам-то видно, что рай, но он не верит, просит еще раз подтвердить. Все равно возбужден и постоянно говорит о каких-то злых интриганах, которые не дают жить. А нам и не верится, что в таком-то раю и интриги… Тогда подводит к шкафу, открывает нижнюю полку и показывает что-то, торжествуя: «Вот! Смотри! Они все у меня здесь!». А там вместо врагов какие-то папки, бумаги…
Вечерний Копенгаген
На улицах никого, хотя только десять часов – спят датчане.
Рядом выписывает кренделя очень пьяный эмигрант, бывший зек, увважаемейший человек. На вопрос про общего друга, тоже эмигранта, вдруг начинает громко материться… Что делать? сейчас в ментовку заберут: «Стой, не кричи – повяжут; говорил же, что не надо в ресторан. Взяли бы бутылку с селедкой, да на скамеечке…».
Но не слушает, кричит, возмущается, разоблачает бывшего друга…
Дневной Брюссель
Поездка в штаб-квартиру агрессивного блока НАТО. Оказалось, никакой это не блок, а дом отдыха с травкой, стеклянными коттеджами и кафе-ресторанами.
Наша делегация – видные журналисты, известные политологи, знатные государственные и общественные деятели.
Видный журналист купил ящик вина, лег на койку в своем номере, пил и не вставал всю неделю, вплоть до отъезда. Точнее до выноса, ибо пришлось в Москву его нести.
Известный политолог пил меньше, только две бутылки в день, но зато – водки. В номере ходил совершенно голый, подходил к окну и говорил, что ему жарко.
Государственные и общественные деятели получили извинение и предостережение от хозяев гостиницы – не ходить на прилегающую улицу. Туда немедленно и направились. Улица оказалась единственным в городе кварталом красных фонарей, где никто не ходил. Прямо в витринах, оформленных под роскошные аппартаменты, восседали в шезлонгах и под торшерами разноцветные дамы: белые, черные, желтые.
Руководитель делегации был пьян постоянно, но для постороннего глаза незаметно. На переговорах с НАТО он удивлял агрессоров неожиданными и настойчивыми вопросами. Черные полковники переглядывались.
Делегация же россиян торжествовала – ага! нечего ответить?
В Америке
Уже в самолете пристал какой-то несвежий эмигрант и все рассказывал о своем друге-миллионере, который в любую минуту может прокатить его на собственном вертолете.
…
В аэропорту Вашингтона почему-то никого, кроме огромного негра-полицейского, увешанного пистолетами, наручниками, жетонами, рациями, дубинками и другими необходимыми для службы предметами.
«Курить-то у вас можно, товарищ?»
Гром сверху: «Ноу, сэр».
Сэр вышел, сел в машину к встречающим друзьям. Но сколько ни ехал, все лес кругом, а никакая не Америка.
«Куда едем-то?»
«На официальный прием»
«Так я ж в трениках»
Друзья заволновались – а где же костюм? Костюм был в чемодане, а чемодан в багажнике. Добрые американцы проносились мимо на машинах и смотрели как русский прыгает в трусах под дождем, пытается попасть в штанину.…
Утро в гостинице Хилтон. В туалете оказался второй телевизор – можно смотреть без отрыва от производства. За окном странно знакомый шум. Глядь, а там первомайская демонстрация! Здрасьте, приехал... Американские трудящиеся с громкими криками и плакатами быстро продвигаются к Белому Дому. На плакатах написано: «Даешь восьмичасовую оплату за шестичасовой день!». Во, мудрецы. Шествие замыкает полиция на машинах.Все как у нас, но коммунизм гораздо ближе. После работы, с пяти до шести мелкие кафе кормят бесплатно. Можно подойти к раздаче и самому навалить в тарелку всякой еды. Но есть условие – надо взять выпивку.
«Мадам, (по-английски), дайте мне водки. Да, да, вон той самой, сто-лич-на-я, уан хандрид грэмс» (то есть, по-русски: плесни, мать, сто грамм).
Не понимает ни в какую. Долго все это продолжалось. Добрые американцы сняли свои шляпы, убрали ноги со столов, стали смотреть, чем все кончится.
Ни на пальцах, ни на стаканах не удавалось объяснить хозяйке такую простую вещь. Она уже и ящик из-под прилавка поволокла. Пришлось просто взять стакан, ткнуть в него пальцем и сказать одно слово: водка! Налила, но как-то мало. Пришлось взять другой стакан и повторить объяснение. Опять налила и снова с недоливом. Получилось два стакана. Ну, тут уже просто – секунда, чтобы слить в один, опрокинуть и пойти. Вдруг сзади что-то загремело – американцы встали и аплодируют; один говорит: «Оставь-ка, парень, еще доллар». Оказалось, что это вроде бы как у нас чаевые. Их положено всегда давать. …
Позже мудрые люди объяснили, что говорить надо: «Одна водка» и все. «Одна водка» по- ихнему – порция или «поршн» - пятьдесят грамм!
Вот такой «поршень»!
ХАРАКТЕРЫ
Руководители
Работа суетная, напряженная, а сил нет. Жалуется на нищету и нагрузку. Внутренняя озлобленность на весь мир, на себя, на «окружающую действительность». Болезни,и муж-«объелся груш». Жизнь по инерции - раз родился, чего уж тут, приходится жить... «Лишь бы человек был хороший». Так ведь хороший человек, да злой, обиженный. Потому и злой, что обиженный. Работает вопреки не только делу, но и самому себе, даже собственной денежной выгоде. Когда показываешь это, опять обижается. Значит надо так показывать, чтобы не обижался, принимал «лечение», выздоравливал сам и другим помогал...
Строгая, властная, педантичная «начальница» отлично работающей организации: «Для моих сотрудников прав человека нет». Работает образцово, спонсоры не нарадуются. А муж ушел, сотрудники (не «друзья», не «товарищи или коллеги») без конца жалуются на жизнь, но … в коридоре, очень-очень тихо, чтобы «сама» не услышала...
Высокий, тихо и разумно говорящий. Принимающий непопулярные решения. «Новый демократ», но работает в старом, диссидентском стиле (что почти невозможно). Не только дом для дела отгрохал и отремонтировал, но и денег сотрудникам раздобыл. Все вроде бы довольны. И на публичном обозрении, в открытой для всех библиотеке, на видном месте пухлая папка: «Отчет». А в ней не только ежемесячные отчеты - кто что сделал, а и финансовые бумаги - сколько ушло на зарплату, сколько на горячую воду и откуда взято и пр. Это же революция! плевок на головы коллегам, прячущим свои деньги.
Жаль парня – убивать будут медленно.
Миллионер
Бухгалтерша сказала, что на банковском счете уже больше миллиона.
«Ого!», и... забыл.
Мрак
Дома, после тяжелой работы, укладывает дочку спать. Душа отмякает: «Сейчас расскажу тебе сказку...».Звонит телефон: « Ты б..., ты с..., да я тебя б...» - сплошной мат под женский смех за кадром.
Другой звонок: «Ну, все - ты заказан...»...
Психи
С вызовом и напором: «Я пришла к Вам потому, что ваша так называемая «психиатрическая ассоциация» не хочет мной заниматься!»
Вяло и уныло: «Ну а я что могу сделать?...» (а сам чувствую себя советским бюрократом).
Сама вся желтая, ацетоном почему-то от нее разит: « Вы как советский бюрократ говорите и помочь не хотите... У меня дома вделаны в стенах устройства... Вы знаете – какие... И потом, Вы же ДИРЕКТОР - так помогите же!»
«Ну ладно, доставайте эти устройства и несите мне. Я инженер, посмотрю...»
«Но я не могу войти к себе в квартиру – чтобы ОНИ не приходили и не ставили устройства, я обмазала все стены калом!»
Страх
Получил на руки 8002 доллара США. Никогда не видел таких денег живьем. Карман заколол булавкой - боялся, что бандиты выследят и отнимут. От страха тут же обменял 2 (два) доллара США на пиво. Для храбрости.
Вор
Вынес с работы телефонный аппарат, все оформил, но всем рассказывает, что украл.
Взятка
Старуха из Астрахани вползла в кабинет. Благодарит за досрочно освобожденного сына. Достает трехлитровую банку черной икры: « Только тихо, сынок...». Подчеркнуто громко: «А зачем тихо, мамуль! Вон за стеной полно людей чай пьют, пойдем вместе...».
Старуха сначала испугалась, потом обрадовалась, села пить чай с икрой...
Дефолт
Грянул дефолт. Но ведь ясно было, в воздухе висело. Еще за месяц знакомый центробанковец не сказал, а как ветер прошелестел: «У тебя две недели...». Бегал, хлопотал, издавал приказы: «Срочно перевести деньги в Сбербанк» и пр., но никто не верил, все бестолку. Сгорели, пропали наши денежки! Ну и что - «Сорос дал, Смоленский взял...», не так уж и жалко.
Бесы (о партнерстве с властью)
У диссидентов-шестидесятников был больной вопрос - о сходстве их с революционерами. Это была особая тема, никто не хотел повторения катастрофы. Все неплохо знали историю - как на смену романтикам-демократам приходят диктаторы.
Поэтому основной интеллектуальный состав диссидентов был, безусловно, за предельную сдержанность и осторожность в критике властей.
Лозунги вроде «соблюдайте собственную Конституцию» как раз и показывали, что диссиденты лояльны - «несть власти, аще не от Бога».
Другое дело, что дура-власть сама себя гробила. На то она и власть, по Мандельштаму, «отвратительна как руки брадобрея». Вместо разумных переговоров – жестокие расправы. Сейчас ясно, что вполне могли бы наши партийцы выпестовать спокойную оппозицию хотя бы в помощь самим себе для вечно отстающего партийного и народного контроля. И такие мнения у них были, но маразм был сильнее.
Потому и не удались мягкие реформы. Получился жесткий развал с войнами и хозяйственной разрухой. И СНГ уже выглядит как разбитое и несклеенное зеркало.
Но в ту диссидентскую эпоху мы остерегались торопящихся «мир насилья разрушить». Торопыги эти обвиняли нас в заигрывании с властями, в трусости, но их скороспелые подпольные «партии» и «профсоюзы» меньше пугали власти. Власть боялась разумных, а не бешеных.
Роман «Бесы» это хроника. Его нельзя читать без комментариев. На каждой странице там ссылки на современность Достоевского.
Да и он сам, стоявший под «вышкой» и неожиданно помилованный, вдруг превратился в патриота-охранителя. От страха ли? От благодарности за подаренную жизнь?
Надо вспомнить, что и в кружке-то Петрашевского он почти не был и «вышку» свою уж совсем зазря получил. Вот бы и озлобиться на власть. Так нет же! Видно, было время обдумать этот революционный базар в прокуренных комнатах, этих курсисток с пистолетами в муфтах и, конечно же, ритуальное убийство несчастного студента.
Жаль только, что не увидел Достоевский «нормальных» оппозиционеров. Не бесов. Видно в этом и проявились последствия шока от его встречи с «бесами», а потом от столь же кошмарного приговора. А «нормальные» были. Но знают это лишь немногие, кто знает свою историю. Все знают Ленина. Но кто сейчас знает Плеханова? Впрочем, и Ленина уже не знают.
Вот и сейчас голос «нормальных» правозащитников совсем не слышен.
Да, власть - источник нарушений прав. Но – естественный источник. Причем в любой стране, даже самой, казалось бы продвинутой по уровню правовой защищенности народа. Не нарушать права власть не может уже по природе своей. Говорить можно и нужно только о степени нарушений. (Более глубоко: одновременное и необходимое сосуществование добра и зла – очевидность и не предмет дискуссии; речь должна идти только об их разумном балансе, о Мере как «критерии истины», как цели человечества вообще и нашей работы, в частности.)
Какова же должна быть позиция правозащитников?
Что, надо обличать по любому поводу? Надо при словах «власть», «политика» сразу делать презрительную мину, перечислять их, чиновников, нарушения?
Безусловно, «да» - на то и чиновник в государстве, чтоб правозащитник не дремал. Но опять речь идет о мере и форме. Точно также как и в общем балансе «добра и зла» нужны очень точные весы и грамотные специалисты.
 |
| Наша мать-заступница Софья Васильевна... |
В лефортовской тюрьме принялся объяснять следователям, что потому и «работал диссидентом», что хотел им, дуракам, помочь спасти страну. Видели бы вы их перекошенные неверием рожи! Уже и Брежнев помер, уже подул «ветер перемен», уж тыкал их этим прямо в лоб, сильно рискуя собой. Ан нет – цеплялись за свое безумие до последнего.
Недавно моему солагернику вдруг позвонил его следователь, упекший на 10 лет. Встретились на улице, сел мой друг к чекисту в машину, а тот сидит, нос повесил. Все ясно, говорить не о чем. Даже извиняться и выслушивать извинения казалось странным. Посидели, гебист руками развел и молча разошлись.
Новые и ретивые правозащитники смотрят на диссидентов как на живых покойников. Как большевики на недорезанных царем землевольцев. Уж народовольцев-то, как своих прямых предшественников, конечно же пригревали, приют им построили. А скоро те и сами вымерли, прежде чем их расстреляли. Какая уж там передача опыта!
Нет, история вовсе не «учит тому, что ничему не учит». Эта формула справедлива лишь для отдельных активистов, в первую очередь – «бесов». А опыт исторический все же накапливается.
Несмотря на бесов...
Управление правозащитными организациями
 |
| пять лет без обедов |
Вообще «права человека» - неудобоваримо для русского слуха: какие права? какого человека? да еще в нашей стране! И т.д.
Это они, западники, и придумали все эти права.
А тут еще слово «правозащитные». На аглицком и нет такого,
Оказывается у них по-другому говорят, не «правозащитник», т.е. «защищающий - defender», а как раз наоборот – активно нападающий, активист (activist). Т.е. чего, мол, нам защищаться от нами же поставленных чиновников? Мы сами будем на них нападать активно. А у нас... как всегда – «а вот у нас, лапотных...). А у нас мы опять защищаемся. Вечная поза защитников – нас обижают, вот мы и... Т.е. почти уже на востоке находимся. Нам кажется, на востоке все кланяются ханам и баям за то, что еще живы. И халву им несут.
Как же научиться нападать? И сам, откровенно говоря, не могу представить себе этого, не чувствую себя нападающим. Даже если со спортом сравнить – там-то ясно что надо делать.Но и в спорте ведь над тобой тренер и куча разных начальников.
А сейчас индивидуальное противостояние, как было у диссидентов, поменялось на «групповое», как на Западе.
Теперь правозащитные организации командно защищаются, хотя выпендриваются, что нападают.
И как на Западе том же превращаются не в команды, а в конторы. Клерки, офисы, проекты, протоколы, скрепки да компьютеры – и не отличишь от учреждения.
Контора «Рога и права». И как Остап же незабвенный первым же делом надо заводить папки, дыроколы и пишмашинку с турецким акцентом. Именно этой ерундой и приходилось заниматься.
От анархии до диктатуры
НПО нужны деньги. Их могут доставать люди пробивные. Но далеко не всегда - правозащитники. Таких лидеров коллективы делают сами, естественно и непроизвольно, как вода течет. Потом лидеры становятся диктаторами, начинают делать и правозащитную погоду.Чаще всего они строят обычную бюрократическую контору, управляемую по стилям советскому или западному, более жесткому.
Но поскольку на права человека у таких лидеров времени все же нет, они занимаются административной работой все больше и больше. То есть они именно администраторы от правозащиты, а не собственно правозащитники. Деньги трудно добывать, а тратить еще сложнее. А потом за них отчитываться, а затем – снова искать... Людям обиженным, ищущим помощи – лучше к таким не подходить.
Поэтому каждый, кто работает в нашем деле, должен постоянно “вести дело” - защищать хотя бы одного конкретного человека.
О чем из моего опыта мне не советуют пока писать:
О ротации пишмашинок после шмонов.
О технике изменения почерка пишмашинок.
Об уходе от наружки.
О бригадах сменных машинисток.
О системе архивов.
О каналах передачи информации.
О системе перепроверки информации.
О кодировании сообщений.
О системе поправок и дополнений
О безоценочном изложении.
О деньгах.
О подставах друг друга…
Из Коржавина:
“Был он видом довольно противен,
Сердцем подл, но не в этом суть -
Исторически прогрессивен
Оказался им выбранный путь”
Галич:
“Все было пасмурно и серо
И лес стоял как неживой
И только гиря говномера
Слегка качала головой
Не все напрасно в этом мире
Хотя и грош ему цена
Покуда существуют гири
И виден уровень “
Я – говномер?
С гордой
мордой
Интересно:
как работает КГБ (ФСБ) в нашем правозащитном движении?
Фандрейзинг
“Покажи мне свой проект
И я скажу у кого ты его украл”
Первые ласточки
Вот и дождались. Наконец-то обратили внимание на правозащитные организации наши доморощенные бизнесмены.
Пусть пока не олигархи, а простые, но уже могущие себе позволить.
Но как это у них получается? Все так же, по-купецки: челаэк! а подай-ка ты мне севрюжины с правами человека.
Суетливый олигарх составляет партию-оппозицию.
Вальяжный олигарх создает какой-то неведомый “медиа-холдинг”.
И поди их тронь теперь за финасовые махинации: “Как!? Вы нападаете на оппозицию? Замахиваетесь на свободу слова?!”.
Особое удовольствие для нового олигарха – взять на работу бывшего властителя. Лучше – гебешника. Еще лучше – отъявленного палача, гонявшего когда-то и в хвост и в гриву самого этого олигарха. “Вот кайф, теперь он у меня подметает! Сходите, посмотрите, как метлой-то машет” (вариант – “налаживает службу слежки, собирает компромат”).
“Политический сыск”
В девяностолохматых, на съемках у покойного Листьева был боевой раунд: КГБ против демократов. Какие-то совершенно отмороженные, злобные чекисты. Среди них их лысый и гладкий пресс-соловей, некто Михайлов, а насупротив - Марк Дейч, главный демократ Советского Союза, жив курилка со “Свободы”!
Вот Марк вдруг их поймал:
“А вот что вы, г-о-с-п-о-д-а, скажете насчет... ПОЛИТИЧЕСКОГО СЫСКА!!!”, - начал медленно, а последние два слова выпалил–подстрелил.
Смешались чекисты-ястребы, закружились, захлопали крыльями - не знают что ответить.
Ответить-то было просто, да дураки они. Политический сыск ОБЯЗАТЕЛЕН в любой нормальной стране - “ищите и обрящете”. Народ поддержит - кому нужны копатели-подпольщики, террористы такие, что и не скрывают своего людоедства? Кто будет сидеть и дожидаться пока взорвут? Да, ведь, уже взрывают вовсю.
Марк опять оплошал. Политический сыск это одно, а вот политические репрессии – это совсем другое.
Логика собеседников как у киношного Чапаева: “Александр Македонский тоже был великим полководцем, но зачем же стулья ломать?!
Так и здесь: следить – одно, пущай следят, я сам им все о себе пошлю по почте, а вот силу применять попусту как в советское время, убивать людей ни за что – это совсем другая песня...
Фандрейзинг
“Покажи мне свой проект
И я скажу у кого ты его украл”
Первые ласточки
Вот и дождались. Наконец-то обратили внимание на правозащитные организации наши доморощенные бизнесмены.Пусть пока не олигархи, а простые, но уже могущие себе позволить.
Но как это у них получается? Все так же, по-купецки: челаэк! а подай-ка ты мне севрюжины с правами человека.
Суетливый олигарх составляет партию-оппозицию.
Вальяжный олигарх создает какой-то неведомый “медиа-холдинг”.
И поди их тронь теперь за финасовые махинации: “Как!? Вы нападаете на оппозицию? Замахиваетесь на свободу слова?!”.
Особое удовольствие для нового олигарха – взять на работу бывшего властителя. Лучше – гебешника. Еще лучше – отъявленного палача, гонявшего когда-то и в хвост и в гриву самого этого олигарха. “Вот кайф, теперь он у меня подметает! Сходите, посмотрите, как метлой-то машет” (вариант – “налаживает службу слежки, собирает компромат”).
“Политический сыск”
В девяностолохматых, на съемках у покойного Листьева был боевой раунд: КГБ против демократов. Какие-то совершенно отмороженные, злобные чекисты. Среди них их лысый и гладкий пресс-соловей, некто Михайлов, а насупротив - Марк Дейч, главный демократ Советского Союза, жив курилка со “Свободы”!
Вот Марк вдруг их поймал:
“А вот что вы, г-о-с-п-о-д-а, скажете насчет... ПОЛИТИЧЕСКОГО СЫСКА!!!”, - начал медленно, а последние два слова выпалил–подстрелил.
Смешались чекисты-ястребы, закружились, захлопали крыльями - не знают что ответить.
Ответить-то было просто, да дураки они. Политический сыск ОБЯЗАТЕЛЕН в любой нормальной стране - “ищите и обрящете”. Народ поддержит - кому нужны копатели-подпольщики, террористы такие, что и не скрывают своего людоедства? Кто будет сидеть и дожидаться пока взорвут? Да, ведь, уже взрывают вовсю.
Марк опять оплошал. Политический сыск это одно, а вот политические репрессии – это совсем другое.
Логика собеседников как у киношного Чапаева: “Александр Македонский тоже был великим полководцем, но зачем же стулья ломать?!
Так и здесь: следить – одно, пущай следят, я сам им все о себе пошлю по почте, а вот силу применять попусту как в советское время, убивать людей ни за что – это совсем другая песня...
Свежее название: “ЧТО ДЕЛАТЬ?”
При выборе пути надо, видимо, думать о наибольшей пользе.
Здесь теория малых дел убога и унизительна.
И точным ответом на вопрос: “Умеете ли Вы играть на фортепиано?”, должен быть действительно: “Не знаю, не пробовал”.
Слишком часто оправдываются неумением, когда надо помочь. сделать действительно большое и полезное дело.
Неужели плохо стремиться сделать что-то как можно больше и лучше? Что, есть риск сделать хуже? Так он всегда есть, и при малых делах тоже.
Может быть люди считают, что занимаясь чем-то совсем маленьким, и неизбежные ошибки будут крошечными? Но дело не только в количестве, в объеме возможного вреда!
Казалось бы, что значит – не ответить на вежливое письмо с вопросами, предложениями, просьбами? Так, пустяк, бывает, мол.
Как спать, если кому-то не написал, не позвонил в ответ.
Человек ждет, надеется, переживает, а мне побоку?
Да это в сто раз хуже, чем деньги украсть. Само воровство и другое зло как раз и начинаются с неуважения к людям, со скрытого или плохо скрываемого к ним презрения.
Дескать, дурдом вокруг, что я буду обращать “на них” внимание!
На кого это – “на них”?
Оказывается, на людей. На всех, мол, не напасешься добра, “если буду всем давать, поломается кровать” и т.д. Не просто подло - пошло и безвкусно.
Занимаемся защитой не конкретного ЧЕЛОВЕКА, а его общих ПРАВ. Это опасно. Теоретики от правозащиты думают, что защитив права в целом, в общем и до кучи, автоматически и навсегда создадут УСЛОВИЯ, почву для защиты этих прав.
Это означает, что правозащитники-теоретики не должны встречаться с вонючими бомжами, опасными зеками, плачущими старухами и др. Они же ИССЛЕДОВАТЕЛИ и борются сразу за всех, а отдельные страдальцы им мешают и если нужны, то только для того, чтобы записать их в очередной отчет как живой пример, как часть мониторинга. Такой отчет направляется властям, которые на него плюют и зарубежным фондам, чтобы оправдать выданные доллары.
При выборе пути надо, видимо, думать о наибольшей пользе.
Здесь теория малых дел убога и унизительна.
И точным ответом на вопрос: “Умеете ли Вы играть на фортепиано?”, должен быть действительно: “Не знаю, не пробовал”.
Слишком часто оправдываются неумением, когда надо помочь. сделать действительно большое и полезное дело.
Неужели плохо стремиться сделать что-то как можно больше и лучше? Что, есть риск сделать хуже? Так он всегда есть, и при малых делах тоже.
Может быть люди считают, что занимаясь чем-то совсем маленьким, и неизбежные ошибки будут крошечными? Но дело не только в количестве, в объеме возможного вреда!
Казалось бы, что значит – не ответить на вежливое письмо с вопросами, предложениями, просьбами? Так, пустяк, бывает, мол.
Как спать, если кому-то не написал, не позвонил в ответ.
Человек ждет, надеется, переживает, а мне побоку?
Да это в сто раз хуже, чем деньги украсть. Само воровство и другое зло как раз и начинаются с неуважения к людям, со скрытого или плохо скрываемого к ним презрения.Дескать, дурдом вокруг, что я буду обращать “на них” внимание!
На кого это – “на них”?
Оказывается, на людей. На всех, мол, не напасешься добра, “если буду всем давать, поломается кровать” и т.д. Не просто подло - пошло и безвкусно.
Занимаемся защитой не конкретного ЧЕЛОВЕКА, а его общих ПРАВ. Это опасно. Теоретики от правозащиты думают, что защитив права в целом, в общем и до кучи, автоматически и навсегда создадут УСЛОВИЯ, почву для защиты этих прав.
Это означает, что правозащитники-теоретики не должны встречаться с вонючими бомжами, опасными зеками, плачущими старухами и др. Они же ИССЛЕДОВАТЕЛИ и борются сразу за всех, а отдельные страдальцы им мешают и если нужны, то только для того, чтобы записать их в очередной отчет как живой пример, как часть мониторинга. Такой отчет направляется властям, которые на него плюют и зарубежным фондам, чтобы оправдать выданные доллары.
Демократические старушки 1989
«Я Вам не функция» (в ответ на просьбу передать информацию об издании важной книги).Читательский бум. Первая бесцензурная литература. «Горит» ценнейшая книга - уже лежит в Издательстве и явно будет иметь огромный успех.
Старушка: «Заберите книгу, издавать рано. Пусть сначала издадут на Западе».
«Зачем! Дорога ложка к обеду!! Потом будет поздно!!! На Западе это не нужно!!!» (и пр. восклицания).
Мягко, вкрадчиво, с мудрой всезнающей улыбкой: «Заберите».
Итог: книга выходит спустя три года в Париже, крошечным тиражом, с опечатками, никому там не нужная, а в России уже неинтересная...
«Еще брезент!»
В революционной пьесе В. Вишневского еще более р-революционные матросы завернули старушку в брезент и утопили за то, что обвинила одного из матросов (его, конечно, перед тем тоже утопили) в краже кошелька, каковой вдруг обнаружила у себя за подкладкой…
Первый правозащитный семинар. Смущенный народ не в зале, а в коридоре.
- В чем дело? Почему не идет семинар?..
- Да вот тут такое дело... В общем, старушка в президиуме кошелек потеряла, а мы вот ищем...
И точно - в зале все бродят смущенные, стулья переворачивают, нагибаются...
Старушка на сцене с обиженным, но понимающим и прощающим видом.
Вечером, после «семинара» находит кошелек у себя дома. На кухне, под пепельницей.
Второй день семинара открывает словами:
- Следующий доклад - о свободе совести...
Разоблачение
Направила всем членам своей организации обличающее письмо: «...он сосредоточил в своих руках необъятную власть...».
Самому обвиняемому не отправила, он получил случайно, со стороны, долго переживал, писал недоуменные ответы, гневные отповеди, на которые никто не отвечал.
При встречах раскланиваются.
Эмигрантка
14 лет жила в Америке.Говорила, что уехала из-под ареста. В Америке выступала в Сенате после выступления другого эмигранта и трясла книгой, вытащенной из авоськи: «Не слушайте его! Вот! Это я написала!». Сенаторы смеются - они привыкши...
Приехала, когда уже не сажали, выбила двухэтажную квартиру на Арбате.
Зубы ослепительно белые. Пробирается в зале к своему месту, автоматически кивает в разные стороны, не снимая улыбку. Мило приветствует тех, кого раньше обгадила. Собирает компромат, показывает, шепчет: «Или Вы уйдете по собственному, или...».
Любит почетные места, звания. Говорит, что знает мнение народа, ссылаясь на разговоры с личным шофером. Заявляет, что правозащитному движению необходима элита...
Деньги на демократию
1990 год. Собрание авторитетнейшей организации. Старые авторитетные правозащитники говорят друг друг то тихо, озираясь, то громко во всеуслышание:
- Двадцать пять тысяч долларов! Нам выделяют ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ ТЫСЯЧ ДОЛЛАРОВ!
- Каких таких долларов? я их сроду не видел...и что на них купишь? Да и посадят ли за них?...а если и возьмем, то как потом отчитываться?..
Снисходительно:
- Вы не знаете простых вещей: это же гранд, поймите - гранд! А за гранды не отчитываются, хоть в ресторане пропей...
......
Поехал на дачу-хибару,спасибо Дачтресту да Мемориалу...
главное – ни о чем не думать...
Один...
лес глухой кругом.
Дел много: топор в зубы, лопату -
дорогу подправить, забор починить, дров наколоть впрок.
Телевизора нет, хорошо!...
Вечером все же включил маленькое радио, а там:
«Шел я как-то по Тверской
Меня е.нули доской!
Вот так мать его ети –
Нельзя по улице пройти!»
Я дома, в России…
Октябрь 2001
“Письма”
Безответная переписка – ключ ко многим вопросам.
Когда писали мы «Уважаемый Леонид Ильич!» и просили его ответить за что сажает невиновных, он, конечно же, не отвечал. Точнее, отвечал – новыми арестами.
Сейчас не отвечают уже «свои». И чудится, будто опять пишем Брежневу:
Уважаемый Сергей Адамович!
Хотелось бы встретиться с после прочтения Вами этого текста.
Пишу по следам Вашего выступления в музее им. А.Д. 13.1.04, а также по вопросам, которые давно хотел с Вами обсудить. Но сначала по выступлению.
В Вашей речи Вы говорили, в том числе, о содержании зеков-пожизненников и тех пытках, которым они подвергаются.
Год назад на юбилее Центра по правам человека я говорил о том же, ссылаясь на статью в Известиях, в которой подробно и весело описывались эти пытки, а начальник зоны утверждал, что гражданам, озабоченным слишком мягким наказанием, беспокоиться не следует – в таких условиях зеки умирают быстро…
Но в своем выступлении перед правозащитниками я вовсе не обличал власти. Главной проблемой я назвал не столько действия власти, сколько БЕЗДЕЙСТВИЕ ПРАВОЗАЩИТНИКОВ, в первую очередь тех из них, в уставах которых заложены обязательства противодействовать пыткам – никто из них и не заметил той статьи….
В самом деле, проблема не в том, что власть пытает – на то она и власть.
Проблема в том, что правозащитники ЗАЯВЛЯЮТ, что работают по предотвращению пыток (или намерены работать), но на самом деле не делают этого по тем или иным причинам.
Я призываю Вас обратить внимание вовнутрь самого того процесса, который называется «правозащитным движением».
Я призываю озаботиться решением тех внутренних проблем, которые почему-то не обсуждаются и, следовательно, не решаются.
Можно понять, почему внутренние недостатки не обсуждались раньше.
Сначала, до «перестройки», считалось, что нельзя «выносить сор», находясь под тотальным надзором КГБ. Мол, получается, что любая самокритика льет воду на мельницу… и т.д.
Затем, после «перестройки», неустойчивое положение «демократов» также не позволяло обсуждать и осуждать самих себя – хватало и внешней критики реваншистов.
И так продолжалось до вполне ожидавшегося результата - т.н. «краха правых» на выборах, который наступил, в том числе, и по причинам отсутствия обратной связи, рефлексии и самокритики – основ доверия и развития.
В таком контексте я надеюсь получить от Вас самокритическую оценку перечисленных ниже некоторых негативных (позитивные указаны во многих отчетах) событий, так или иначе связанных с Вами.
1. 1988. Возобновление Московской Хельсинкской Группы
Я выбран «координатором», «техническим директором» МХГ (вероятно, как действующий инженер АСУ, управленец). Обстановку можно оценить так: неприятие любых организационных мер, процедур и процессов, саботаж деловых предложений, дезорганизация, затягивание собраний и дел, нежелание работать профессионально. Не пригласили в МХГ старых членов, но ввели посторонних (например, жен членов). Начался выход людей из МХГ при полном безразличии остальных членов.
Результат – начало процесса самодискредитации «старых диссидентов-правозащитников» как не умеющих грамотно работать.
2. 1991. Фонд за выживание и развитие человечества.
Собрание в Фонде по неосвоенным Проектной Группой (руководитель – Вы) средствам ($40.000) под угрозой их «списания» под конец грантового периода. Американцы-грантодатели поддерживают мое предложение израсходовать эти средства на защищенный и утвержденный в МХГ проект создания Центра по правам человека – ресурсной Ассоциации для правозащитных организаций Москвы, не имевших тогда помещений для консолидации демократических и правозащитных сил. Необходимо было Ваше согласие.
Последовал Ваш немотивированный отказ от выделения «пропадающих» средств для Центра – т.е. правозащитных групп.
Результат - лишены условий для работы сразу 15 правозащитных организаций (включая МХГ!). Невозможны прием населения, развитие региональных сетей, другая важнейшая работа. Упущены особо драгоценные тогда время, силы, средства. В глазах доноров правозащитники дискредитированы, как не умеющие договариваться между собой.
3. 1991. Выделение первого гранта ($25.000) для МХГ через Американскую Хельсинкскую группу (Д. Лейбер) и Международную Хельсинкскую Федерацию (Я. Зельтман)
Сообщение о гранте от Л. Алексеевой. Собрание у Л. Тимофеева. Объявление Ларисы Б. о получении гранта. Мое заявление о необходимости строгой отчетности вызывает смех и недоумение большинства: «грант – это дар, за него не надо отчитываться…».
Поступление тревожных сведений из-за рубежа о начале перевода средств, в том числе в виде оргтехники и непоступлении их в МХГ. Обнаружение мной у Вас в квартире автоответчика, направленного в офис МХГ.
Заявление Я. Зельтман о прекращении гранта в связи с неправильным расходованием средств.
(Сегодня Лариса Богораз и Тимофеев абсолютно отрицают и само выделение гранта и его обсуждение!).
Результат - заложены основы непрофессиональной и безнравственной финансовой политики. Углублена дискредитация «демократов-правозащитников»
4. Комитет прав человека Верховного Совета.
Единственный известный удачный опыт работы – поездки по лагерям активистов-правозащитников для снятия забастовок зеков. Но, в то же время, в Комитете обстановка полной дезорганизации и безответственности, Ваши грубейшие заглазные обвинения в адрес бывшего политзаключенного в его отсутствии при молодых членах Мемориала, продолжение блокирования Центра по правам человека, системное непривлечение к работе правозащитных организаций и активистов за исключением мемориальцев.
Результат - неиспользование колоссальных государственных возможностей и ресурсов при демонстративных халатности и бездействии. Дискредитация Комитета (а в будущем и Комиссии) как структуры, а правозащитников - как организаторов и управленцев.
5. Мемориал.
Скандал (вплоть до известинских публикаций) по обвинению Мемориала в воровстве гумпомощи и хамстве бывшим зекам.
Грубейшие оскорбления при свидетелях бывшего политзаключенного (меня) молодым членом Мемориала (Орловым). Поступление информации о других подобных случаях. Мое письмо в Мемориал по этому поводу.
Результат – никакой реакции кроме повторной агрессии, и как следствие, дискредитация Мемориала, правозащитников.
6. 1992-1998. Центр по правам человека, МХГ, "Музей Самодурова" и пр.
Центр - содружество 15-ти правозащитных организаций - вопреки Вашим действиям по блокированию первого гранта все же был организован, но с задержкой на год. И тут же была начата кампания моей травли, распространение доносов и пасквилей, вплоть до собраний в Центре с Вашим участием с целью снять меня с должности директора. Даже коллективное письмо правозащитных организаций в мою защиту не вызвало Вашей адекватной реакции.
Затем последовали события:
- выход из МХГ ряда членов (никак не обсуждалось):
- изгнание меня из МХГ путем шантажа Ю. Орловым и Л. Алексеевой;
- мошенничество Алексеева под прикрытием МХГ и Богораз – обман многих правозащитников на десятки тысяч долларов,
- выпуск книги «Свобода совести» (!?) совместно МХГ и сайентологами за наличные деньги последних (по их утверждениям),
- перманентные скандалы, связанные с Самодуровым (а реально - с памятью Андрея Дмитриевича) не вызывают никакой Вашей видимой реакции ...и т.д. и т.п.
Результаты - общественность окончательно убедилась в вырождении старых правозащитников-диссидентов, абсолютно не реагирующих, либо неадекватно реагирующих на то безобразное, что происходит в их же собственном секторе. Была завершена "доказательная база" для разочарования в «диссидентском движении» и неверия в возможность демократии в России..
7. Музей Пермь-36
Пермские организации не собрали даже доступные адреса бывших зеков 36-й, не уведомили их о Музее, не информируют абсолютно ни о чем, а от предложения передать им такие адреса отказываются. Поездки зеков на зону превратились в VIP-вояжи для избранных, вплоть до охотничьих. Есть случаи приглашения недостойных зеков при игнорировании достойных.
Результаты - полная дезориентация общественности относительно политзаключенных, их реальных судеб и трагедий, стратегии и тактики развития Музея.
Дел много: топор в зубы, лопату -
дорогу подправить, забор починить, дров наколоть впрок.
Телевизора нет, хорошо!...
Вечером все же включил маленькое радио, а там:
«Шел я как-то по Тверской
Меня е.нули доской!
Вот так мать его ети –
Нельзя по улице пройти!»
Я дома, в России…
Октябрь 2001
“Письма”
Безответная переписка – ключ ко многим вопросам.
Когда писали мы «Уважаемый Леонид Ильич!» и просили его ответить за что сажает невиновных, он, конечно же, не отвечал. Точнее, отвечал – новыми арестами.
Сейчас не отвечают уже «свои». И чудится, будто опять пишем Брежневу:
Уважаемый Сергей Адамович!
Хотелось бы встретиться с после прочтения Вами этого текста.
Пишу по следам Вашего выступления в музее им. А.Д. 13.1.04, а также по вопросам, которые давно хотел с Вами обсудить. Но сначала по выступлению.
В Вашей речи Вы говорили, в том числе, о содержании зеков-пожизненников и тех пытках, которым они подвергаются.
Год назад на юбилее Центра по правам человека я говорил о том же, ссылаясь на статью в Известиях, в которой подробно и весело описывались эти пытки, а начальник зоны утверждал, что гражданам, озабоченным слишком мягким наказанием, беспокоиться не следует – в таких условиях зеки умирают быстро…
Но в своем выступлении перед правозащитниками я вовсе не обличал власти. Главной проблемой я назвал не столько действия власти, сколько БЕЗДЕЙСТВИЕ ПРАВОЗАЩИТНИКОВ, в первую очередь тех из них, в уставах которых заложены обязательства противодействовать пыткам – никто из них и не заметил той статьи….
В самом деле, проблема не в том, что власть пытает – на то она и власть.
Проблема в том, что правозащитники ЗАЯВЛЯЮТ, что работают по предотвращению пыток (или намерены работать), но на самом деле не делают этого по тем или иным причинам.
Я призываю Вас обратить внимание вовнутрь самого того процесса, который называется «правозащитным движением».
Я призываю озаботиться решением тех внутренних проблем, которые почему-то не обсуждаются и, следовательно, не решаются.
Можно понять, почему внутренние недостатки не обсуждались раньше.
Сначала, до «перестройки», считалось, что нельзя «выносить сор», находясь под тотальным надзором КГБ. Мол, получается, что любая самокритика льет воду на мельницу… и т.д.
Затем, после «перестройки», неустойчивое положение «демократов» также не позволяло обсуждать и осуждать самих себя – хватало и внешней критики реваншистов.
И так продолжалось до вполне ожидавшегося результата - т.н. «краха правых» на выборах, который наступил, в том числе, и по причинам отсутствия обратной связи, рефлексии и самокритики – основ доверия и развития.
В таком контексте я надеюсь получить от Вас самокритическую оценку перечисленных ниже некоторых негативных (позитивные указаны во многих отчетах) событий, так или иначе связанных с Вами.
1. 1988. Возобновление Московской Хельсинкской Группы
Я выбран «координатором», «техническим директором» МХГ (вероятно, как действующий инженер АСУ, управленец). Обстановку можно оценить так: неприятие любых организационных мер, процедур и процессов, саботаж деловых предложений, дезорганизация, затягивание собраний и дел, нежелание работать профессионально. Не пригласили в МХГ старых членов, но ввели посторонних (например, жен членов). Начался выход людей из МХГ при полном безразличии остальных членов.
Результат – начало процесса самодискредитации «старых диссидентов-правозащитников» как не умеющих грамотно работать.
2. 1991. Фонд за выживание и развитие человечества.
Собрание в Фонде по неосвоенным Проектной Группой (руководитель – Вы) средствам ($40.000) под угрозой их «списания» под конец грантового периода. Американцы-грантодатели поддерживают мое предложение израсходовать эти средства на защищенный и утвержденный в МХГ проект создания Центра по правам человека – ресурсной Ассоциации для правозащитных организаций Москвы, не имевших тогда помещений для консолидации демократических и правозащитных сил. Необходимо было Ваше согласие.
Последовал Ваш немотивированный отказ от выделения «пропадающих» средств для Центра – т.е. правозащитных групп.
Результат - лишены условий для работы сразу 15 правозащитных организаций (включая МХГ!). Невозможны прием населения, развитие региональных сетей, другая важнейшая работа. Упущены особо драгоценные тогда время, силы, средства. В глазах доноров правозащитники дискредитированы, как не умеющие договариваться между собой.
3. 1991. Выделение первого гранта ($25.000) для МХГ через Американскую Хельсинкскую группу (Д. Лейбер) и Международную Хельсинкскую Федерацию (Я. Зельтман)
Сообщение о гранте от Л. Алексеевой. Собрание у Л. Тимофеева. Объявление Ларисы Б. о получении гранта. Мое заявление о необходимости строгой отчетности вызывает смех и недоумение большинства: «грант – это дар, за него не надо отчитываться…».
Поступление тревожных сведений из-за рубежа о начале перевода средств, в том числе в виде оргтехники и непоступлении их в МХГ. Обнаружение мной у Вас в квартире автоответчика, направленного в офис МХГ.
Заявление Я. Зельтман о прекращении гранта в связи с неправильным расходованием средств.
(Сегодня Лариса Богораз и Тимофеев абсолютно отрицают и само выделение гранта и его обсуждение!).
Результат - заложены основы непрофессиональной и безнравственной финансовой политики. Углублена дискредитация «демократов-правозащитников»
4. Комитет прав человека Верховного Совета.
Единственный известный удачный опыт работы – поездки по лагерям активистов-правозащитников для снятия забастовок зеков. Но, в то же время, в Комитете обстановка полной дезорганизации и безответственности, Ваши грубейшие заглазные обвинения в адрес бывшего политзаключенного в его отсутствии при молодых членах Мемориала, продолжение блокирования Центра по правам человека, системное непривлечение к работе правозащитных организаций и активистов за исключением мемориальцев.
Результат - неиспользование колоссальных государственных возможностей и ресурсов при демонстративных халатности и бездействии. Дискредитация Комитета (а в будущем и Комиссии) как структуры, а правозащитников - как организаторов и управленцев.
5. Мемориал.
Скандал (вплоть до известинских публикаций) по обвинению Мемориала в воровстве гумпомощи и хамстве бывшим зекам.
Грубейшие оскорбления при свидетелях бывшего политзаключенного (меня) молодым членом Мемориала (Орловым). Поступление информации о других подобных случаях. Мое письмо в Мемориал по этому поводу.
Результат – никакой реакции кроме повторной агрессии, и как следствие, дискредитация Мемориала, правозащитников.
6. 1992-1998. Центр по правам человека, МХГ, "Музей Самодурова" и пр.
Центр - содружество 15-ти правозащитных организаций - вопреки Вашим действиям по блокированию первого гранта все же был организован, но с задержкой на год. И тут же была начата кампания моей травли, распространение доносов и пасквилей, вплоть до собраний в Центре с Вашим участием с целью снять меня с должности директора. Даже коллективное письмо правозащитных организаций в мою защиту не вызвало Вашей адекватной реакции.
Затем последовали события:
- выход из МХГ ряда членов (никак не обсуждалось):
- изгнание меня из МХГ путем шантажа Ю. Орловым и Л. Алексеевой;
- мошенничество Алексеева под прикрытием МХГ и Богораз – обман многих правозащитников на десятки тысяч долларов,
- выпуск книги «Свобода совести» (!?) совместно МХГ и сайентологами за наличные деньги последних (по их утверждениям),
- перманентные скандалы, связанные с Самодуровым (а реально - с памятью Андрея Дмитриевича) не вызывают никакой Вашей видимой реакции ...и т.д. и т.п.
Результаты - общественность окончательно убедилась в вырождении старых правозащитников-диссидентов, абсолютно не реагирующих, либо неадекватно реагирующих на то безобразное, что происходит в их же собственном секторе. Была завершена "доказательная база" для разочарования в «диссидентском движении» и неверия в возможность демократии в России..
7. Музей Пермь-36
Пермские организации не собрали даже доступные адреса бывших зеков 36-й, не уведомили их о Музее, не информируют абсолютно ни о чем, а от предложения передать им такие адреса отказываются. Поездки зеков на зону превратились в VIP-вояжи для избранных, вплоть до охотничьих. Есть случаи приглашения недостойных зеков при игнорировании достойных.
Результаты - полная дезориентация общественности относительно политзаключенных, их реальных судеб и трагедий, стратегии и тактики развития Музея.
Сергей Адамович!
Текст этот – не обвинительное заключение, как может справедливо показаться. Я привел лишь те случаи, которые касались Вас, как руководителя большинства указанных выше организаций, и которым я сам был свидетелем.
Цель – побудить Вас действовать адекватно, т.е. объективно и бесстрастно проверить и оценить изложенные версии событий. Со своей стороны я, как бывший «хроникер-собиратель", готов представить необходимые доказательства и подтверждения каждого факта.
Вместе с тем, если применить сахаровский «гамбургский счет», то не достаточно ли даже ОДНОГО подтвердившегося случая и результата, чтобы увидеть чудовищность ситуации?
Разве Вы не отец моего друга и подельника? Разве мы не с одной зоны и не одной ли судьбы? За что и почему Вы так давно и упорно пытаетесь меня уничтожить (иначе я не оцениваю Ваши действия и бездействие – слишком тяжело их перенес)? Даже если предположить, что такое уничтожение меня было необходимо, то при чем здесь ДРУГИЕ организации и правозащитники, которым был нанесен очевидный огромный ущерб как, впрочем, и всему движению в целом?
Наконец, нам не так уж много осталось…
Почему бы Вам не сделать что-то для исправления ситуации? Еще не поздно!
Искренне, Алексей Смирнов, 14.01.04
Текст этот – не обвинительное заключение, как может справедливо показаться. Я привел лишь те случаи, которые касались Вас, как руководителя большинства указанных выше организаций, и которым я сам был свидетелем.
Цель – побудить Вас действовать адекватно, т.е. объективно и бесстрастно проверить и оценить изложенные версии событий. Со своей стороны я, как бывший «хроникер-собиратель", готов представить необходимые доказательства и подтверждения каждого факта.
Вместе с тем, если применить сахаровский «гамбургский счет», то не достаточно ли даже ОДНОГО подтвердившегося случая и результата, чтобы увидеть чудовищность ситуации?
Разве Вы не отец моего друга и подельника? Разве мы не с одной зоны и не одной ли судьбы? За что и почему Вы так давно и упорно пытаетесь меня уничтожить (иначе я не оцениваю Ваши действия и бездействие – слишком тяжело их перенес)? Даже если предположить, что такое уничтожение меня было необходимо, то при чем здесь ДРУГИЕ организации и правозащитники, которым был нанесен очевидный огромный ущерб как, впрочем, и всему движению в целом?
Наконец, нам не так уж много осталось…
Почему бы Вам не сделать что-то для исправления ситуации? Еще не поздно!
Искренне, Алексей Смирнов, 14.01.04
Комментариев нет:
Отправить комментарий